В нашем сентябрьском книжном обзоре — биография Леонардо да Винчи, терроризм и опера в мягкой обложке, семисотстраничная сага о мире комиксов и любимые знаки препинания Вирджинии Вулф.
Литературный обозреватель Posta-Magazine Сергей Кумыш — о самых нетривиальных новинках месяца.
Уолтер Айзексон. Леонардо да Винчи
М.: Corpus, 2018. Перевод с английского Т. Азаркович
Написать биографию Леонардо да Винчи — главного художника, мыслителя и ученого второй половины XV и начала XVI веков, — превратив жизнь, разобранную на мифы, домыслы и сплетни, в материал для самоценного портрета, где личность автора значит не меньше, чем запечатленная фигура, из наших современников мог, пожалуй, только Уолтер Айзексон. Всю жизнь он пишет о реальных людях, и ему будто бы совершенно не важно, что именно разделяет его и персонаж — пятьсот километров пути или пять веков мировой истории. Говоря о Леонардо, он время от времени упоминает, будто бы подключая к диалогу, главных героев других своих работ: Бенджамина Франклина, Аду Лавлейс (создательницу прообраза современного компьютера и первого программиста в истории человечества, очерк о которой вошел в книгу «Инноваторы»), Альберта Эйнштейна и Стива Джобса. Сперва кумиры миллионов становятся твоими персонажами, а затем твоими друзьями. Айзексон не раз говорил, что воспринимает все написанные им биографии как единое движение мысли, то есть фактически как одну книгу или своего рода интеллектуальное панно, куда время от времени он наносит новые образы и портреты. В этом смысле показательно, что именно так работал Леонардо да Винчи: до конца жизни добавлял к созданным произведениям новые штрихи.
|
|
Энн Пэтчетт. Бельканто
М.: Синдбад, 2018. Перевод с английского М. Карасевой
Для американской писательницы Энн Пэтчетт «Бельканто» — история успеха со второй попытки: ее самый продаваемый на сегодняшний день роман после выхода первого тиража практически никто не заметил. В Штатах на тот момент у нее была сформировавшаяся группа читателей, среди которых книга и разошлась, но о признании всеобщем, а уж тем более международном, речи не шло. Все изменилось — и до сих пор никто не знает, почему, — несколько месяцев спустя, когда книга была переиздана в мягкой обложке. Сперва «Бельканто» стремительно завоевал Америку, а затем и весь мир: роман был переведен более чем на 30 языков. Если в двух словах, «Бельканто» — книга о терроризме и опере. Сюжет основан на реальном историческом факте: 17 декабря 1996 года в столице Перу террористы захватили посольство Японии и удерживали заложников на протяжении четырех месяцев. Тогда, в Лиме, захватчики практически сразу отпустили всех женщин и детей. В романе среди заложников остается одна женщина: оперная дива Роксана Косс (её образ списан с Рене Флеминг), и этот факт для всей истории оказывается роковым. По словам самой Пэтчетт, первоначально ей было неважно, чем именно будет заниматься женщина, оставленная ею в особняке — главное, чтобы она была мировой знаменитостью. После долгих обсуждений с друзьями и редактором выбор пал на оперу, которую на момент начала работы над романом писательница не любила и совершенно в ней не разбиралась. В результате же Энн Пэтчетт стала одним из главных адептов и популяризаторов оперной музыки в мире. В России старт продаж романа назначен на 13 сентября — вместе с выходом в прокат одноименной экранизации.
|
|
Майкл Шейбон. Потрясающие приключения Кавалера & Клея
М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2018. Перевод с английского А. Грызуновой
Роман, в 2001 году принесший автору Пулитцеровскую премию по литературе, противится не только критике, но и рекламе. Броские фразы, призванные привлечь внимание, в случае с книгой Шейбона не работают, потому что неизменно адресованы лишь определенной группе читателей. Угадать же, какой в действительности и на кого именно произведет эффект эта книга, невозможно вовсе. Судите сами: семисотстраничная сага о мире комиксов, кузенах-евреях, создателях рисованной вселенной, и победе чистого вымысла над злом (и вот кто-то уже решил, что роман не для него). Или: история братской дружбы — любовь между братьями, пускай даже двоюродными, существует как бы по умолчанию, иногда не проявляясь вовсе, но при этом она безоговорочно есть; настоящая дружба среди членов семьи, если вдуматься, явление крайне редкое — на фоне Нью-Йорка времен Второй мировой (уставший интеллектуал с раздражением подумает: что NYC, что WW2 — темы не просто давно заезженные, а буквально изнасилованные). Словом, любая попытка обобщения неминуемо отвратит от «Кавалера & Клея» внушительную часть возможной аудитории. Правда же в том, что роман Шейбона — один из текстов, меняющих мир в лучшую сторону, если не в глобальном смысле, то для каждого отдельно взятого читателя. И если таких читателей станет больше, у внешнего мира тоже есть шансы.
|
|
Александр Ливергант. Вирджиния Вулф: «моменты бытия»
М.: Редакция Елены Шубиной, 2018
Начнем со случайного факта о Вирджинии Вулф. Ее любимым знаком препинания была точка с запятой — один из главных инструментов интонирования, музыкального построения фразы. Послушайте, например, как звучит в оригинале строчка из первой главы ее эссе «Своя комната»: Meanwhile the wineglasses had flushed yellow and flushed crimson; had been emptied; had been filled. Даже если не понимать, о чем идет речь, прочтя этот пассаж, можно буквально услышать ненавязчивое звуковедение, как у деревянных духовых: призрак взятой в начале ноты тянется к концу фразы; можно буквально увидеть, с каким удовлетворением Вирджиния ставит точку в конце, слегка продавливая лист бумаги. Автор ее русскоязычной биографии переводчик и литературовед Александр Ливергант взял на себя непростую задачу: воссоздать на четырехстах страницах не только историю, но и характер писательницы, личность которой так толком и не исследована, так и остается во многом загадкой, несмотря на обширный архив, тома опубликованных дневников и писем, воспоминания современников, труды биографов прежних лет. Любой разговор о ней — это именно попытка собрать воедино исторические факты и некоторое количество фактов случайных, и не столько что-то про нее объяснить, сколько, в первую очередь, разобраться самому, проговорить себе: так или иначе, все всегда сводится к персональной трактовке. Поэтому следует помнить, что фигура, вырастающая из этих страниц, несмотря на портретное сходство с писательницей и детальную событийную реконструкцию ее жизни — это все же не вполне Вирджиния Вулф, а именно «Вирджиния Вулф» Александра Ливерганта.
|
|
Ф. Скотт Фицджеральд. Я за тебя умру
М.: Эксмо, 2018. Перевод с английского В. Бабкова и В. Голышева
Фактически «Я за тебя умру» — новый сборник рассказов Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, изданный в США в 2017-м, спустя 77 лет после смерти писателя, и теперь, годом позже переведенный на русский язык. В книгу вошли восемнадцать рассказов и киноновелл, написанных, за исключением двух («Должок» и «Пара», отличающихся от остальных текстов сборника особой стилистической изобретательностью и общей жизнерадостной резвостью пера), в тридцатые годы ХХ века — последнее десятилетие жизни автора. Каждый из этих текстов в свое время был по тем или иным причинам отклонен редакторами журналов и киностудий. Причиной тому стало, в первую очередь, обращение писателя к принципиально новым для него темам, таким как, например, подростковый секс, христианские чудеса, выглядящие для светской публики слишком католическими, а для католиков — едва ли не кощунственными, психические расстройства, человеческая склонность к саморазрушению, чувственная невоздержанность, ведущая героев к личным катастрофам; словом, все то, с чем Фицджеральд, недавний певец «юной любви» у тогдашних издателей не ассоциировался вовсе. Временами ему предлагали что-то переписать или сократить, однако для Фицджеральда это был вопрос принципа: раз за разом он отказывался вносить существенные правки, поскольку чаще всего они противоречили его первоначальному замыслу. Теперь, благодаря составителю сборника, исследователю Фицджеральда Энн Маргарет Дэниел, у нас есть эта книга: прощальный подарок писателя, дошедший до нас из другой эпохи.
|
|
