Как с картинки: изучаем историю мирового искусства по модным коллекциям сезона

«Мода — в большей степени искусство, чем искусство само по себе», — утверждал Энди Уорхол. В сезоне весна-лето дизайнеры сделали этот афоризм своим лозунгом.

В тренде — поп-арт, итальянский футуризм и русский супрематизм, манга и Арчимбольдо, а также перевоплощения Синди Шерман и монстры Ники де Сен-Фалль.

Внимательно рассмотреть коллекции сезона весна-лето текущего года — это больше чем просто решить загадку, с какой картины была сделана репродукция для принта. Возьмем, к примеру, платье Versace с портретами Мэрилин Монро. Первый уровень понимания: на мужских портретах рядом с Монро изображен Джеймс Дин. Тут мы видим два символа золотого века Голливуда, женщину и мужчину. Второй уровень: портреты заимствованы с картин Энди Уорхола. Третий уровень: это автоцитата дома моды. К двадцатилетию убийства Джанни Версаче его сестра Донателла ввела в коллекцию платья — оммажи его памяти. В основу модели 2018 года положено платье из коллекции Atelier Versace 1991-го, которое дизайнер позже передал в нью-йоркский Метрополитен-музей.

Множество смыслов, скрытых и явных цитат — попробуй не заблудись в этом саду расходящихся тропок! Мы попытаемся во всем разобраться, распределив коллекции по степени влияния на них художественных стилей, направлений или отдельных художников.

Энди Уорхол

Самым важным направлением искусства для моды в новом сезоне оказался поп-арт, а среди его художников — Энди Уорхол. Если Versace взял в оборот уорхоловские образы звезд мейнстрима — яркие, попсовые, на грани китча, то в трактовке Libertine на первом плане оказался Энди как герой контркультуры. Черные платья Libertine украшают бананы с уорхоловской обложки первого альбома The Velvet Underground. Не будем при этом забывать, что желтый банан в сочетании с черными одеждами — это не только Уорхол, но и, например, «Криминальное чтиво» Бэнкси.

Рекламная кампания Calvin Klein. На заднем плане картина Энди Уорхола

Calvin Klein, весна-лето — 2018

Рафа Симонса привлекает внутренняя драматичность работ короля поп-арта. В коллекции Calvin Klein, посвященной архетипам американской культуры, мы видим принты, сделанные с использованием «Электрического стула» и «Катастрофы с тунцом». Осенью 2017 года компания заключила четырехлетний контракт с фондом Andy Warhol Foundation, управляющим наследием художника, и до истечения этого срока может использовать в своих коллекциях его архивы. Причем контракт распространяется даже на ранее не изданные произведения. Симонс вообще любит обращаться к миру искусства: он заключал похожий контракт с правообладателем архивов фотографа Роберта Мэпплторпа.

Кроме этих прямых цитат, волей-неволей об Уорхоле напоминают все те модные американизмы, порой намеренно утрированные, которые сейчас находятся в тренде. Все, как пел Дэвид Боуи: «Энди очнется, задумается о нас с тобой, о краске, о клее, о новой веселой и скучной картине».

В сезонных моделях Calvin Klein Раф Симонс обратился к Уорхолу, а в коллекции и оформлении показа весна-лета своего именного бренда он же использовал постмодернистскую графику Питера Сэвилла. С ним дизайнер работал и над новым логотипом Calvin Klein. Это был не первый опыт их сотрудничества: в 2003 году Raf Simons выпускал верхнюю одежду с броскими принтами на спине — обложками музыкальных альбомов Joy Division и New Order работы Сэвилла.

Для Симонса этот иллюстратор был одним из тех, чьи произведения сформировали его художественный вкус. Вот что бельгийский дизайнер рассказывал онлайн-журналу The Talks: «Будучи совсем молодым, я нашел в музыкальном магазине альбомы с обложками Питера Сэвилла. Что-то из раннего — того, что он делал для Factory Records. Я родом из деревни в шесть тысяч жителей, забудьте про Берлин, Лондон, Нью-Йорк: я не знал, кто это такие (Joy Division, New Order. — Прим. авт.), и выбрал записи только из-за обложек».

Розы с обложки альбома Power, Corruption & Lies (New Order) сразу узнаются и в коллекции, которая продается сегодня, через 15 лет после премьеры тех парок. Откроем маленький секрет: вообще-то Сэвилл не сам их придумал — он обработал картину французского художника XIX века Анри Фантен-Латура.

Пабло Пикассо

Дрис Ван Нотен вдохновился картиной Пабло Пикассо «Женщины за туалетом», но не стал ее воспроизводить, а передал в коллекции ее оптимистичное настроение, открыв показ платьем с похожим колоритом и фрагментами обоев со стен комнаты, изображенной на картине.

Пабло Пикассо. Женщины за туалетом, зал Музея Пикассо в Париже

Dries Van Noten, весна-лето — 2018

Итальянский футуризм

В коллекции, созданной для Дома Fendi, Карл Лагерфельд предложил вспомнить итальянских футуристов. Прежде всего Джакомо Баллу — как художника, больше других преуспевшего в экспериментах с эскизами костюмов и тканями. В одежде Балла видел идеал футуристической картины. Если пространство холста ограниченно и статично, то ткань постоянно пребывает в движении вместе со своим владельцем. Это ли не та самая красота перемен и прогресса, воспетая в манифестах футуристов? В 1915 году Джакомо Балла и Фортунато Деперо, также проектировавший футуристические костюмы, написали манифест «Футуристическая реконструкция Вселенной», по которому все части мира должны быть сотворены заново — динамичными, прозрачными, яркими, светящимися. Броские сочетания цветов, резкие линии, очерчивающие трапеции и треугольники, — авангардистские эксперименты Лагерфельд сохранил, хотя, разумеется, смягчил их.

Fendi, весна-лето — 2018

В прошлом году скоропостижно скончалась дизайнер Лаура Биаджотти: вместе с мужем она долгие годы собирала работы Джакомо Баллы. В 1996 году их коллекция демонстрировалась в Москве, в ГМИИ им. Пушкина. Возможно, теперь она будет продаваться или войдет в какое-нибудь музейное собрание, и к художнику возникнет дополнительный интерес.

Есть и еще один известный итальянский футурист Эрнесто Михаэлис, который в 1918 году создал прототип комбинезона, а в 1920-е работал вместе с Мадлен Вионне и придумал логотип ее дома моды. Бюст Томмазо Маринетти его работы произвел большое впечатление на Рика Оуэнса, о чем сам он написал в «Твиттере». Приглашение на показ мужской коллекции Rick Owens было оформлено как коробка с маленькой копией бюста.

Бюст Томмазо Маринетти работы Эрнесто Михаэлиса

Если говорить о самом Маринетти, то его влияние тоже чувствуется, хоть и не столь явно. Основатель футуризма придумал технику «слова на свободе» — композиции, составленные из слов. Похожими экспериментами занимались дадаисты, а впоследствии многие художники XX века. Слоганы на одежде, сумках и даже обуви, популярные в этом сезоне, восходят к «словам на свободе».

Казимир Малевич

Наш ответ итальянскому футуризму Fendi и Rick Owens — супрематизм Казимира Малевича у Валентина Юдашкина. Дизайнер показал те образы русской культуры, которые знают во всем мире. Полосы, круги и квадраты — супрематизм прекрасно подходит для красивой, запоминающейся коллекции. В простых линиях можно увидеть и намек на платье «Мондриан» Ива Сен-Лорана 1965 года. Прямая цитата в коллекции — аппликации в виде фигурок будетлян, с картин «Спортсмены» (1931) и «Женщина с граблями» (1930–1931). Малевич — один из самых востребованных модой русских художников. Только в 2010-х годах его влияние сказывалось на коллекциях Marni (весна-лето — 2014), Roksanda (2013) и коллаборации Гоши Рубчинского с adidas (2017). Парадокс супрематизма: простые формы каждый дизайнер передает в собственном узнаваемом стиле, что вполне удалось и Юдашкину.

Фото: Виктор Бойко

Valentin Yudashkin, весна-лето — 2018

Ники де Сен-Фалль

Наивные монстры в новой коллекции Christian Dior взяты с картин Ники де Сен-Фалль. Художница, модель, аристократка, борец за права женщин, она вдохновила Марию Грацию Кьюри не только своей жизнью, но и богатой историей отношений с Christian Dior. Художница была клиенткой Дома и постоянным гостем показов, она дружила с Марком Боаном, креативным директором Christian Dior в 1960–1989 годах, а ее скульптура «Нана» в виде ярко расписанной женщины с пышными формами украшала лестницу Гран-Пале во время показа коллекции Christian Dior весна-лето — 1984.

Ники де Сен-Фалль. Мое чудовище (1968)

Dior, весна-лето — 2018

Фото: Dior

Ники де Сен-Фалль и Марк Боан

Синди Шерман

Фотограф и мастер перевоплощений Синди Шерман познакомилась в Токио с дизайнером Undercover Джуном Такахаши, и результатом этой встречи стала сюрреалистическая коллекция. Такахаши сделал майки с автопортретами Шерман в разных образах и с подписями — так, словно это фанатская майка альтернативной или гранжевой группы из 1990-х. Скажем, Nirvana или Red Hot Chili Peppers. Также он придумал разместить фото художницы на платье или на спинке жакета. Все это — под музыку из «Сияния» Стэнли Кубрика.

Undercover, весна-лето — 2018

Джузеппе Арчимбольдо

Один из самых причудливых показов за весь сезон был у Comme des Garçons. Необычным оказался и выбор места: посольство России во Франции, характерное здание в стиле советского модернизма, расположенное в респектабельном 16-м округе Парижа. Удивительно и сочетание влияний: манга, Hello Kitty, голландские натюрморты и Джузеппе Арчимбольдо. Последний — тот самый художник эпохи Возрождения, который жил при австрийском дворе и составлял портреты императора и придворных из овощей, цветов и предметов. Впрочем, Арчимбольдо и сам был дизайнером: в 1571 году император Максимилиан II попросил его организовать фестиваль, на котором члены королевской семьи и их друзья могли бы одеться в стиле природных элементов и времен года.

Comme des Garçons, весна-лето — 2018

Джузеппе Арчимбольдо. Портрет императора Рудольфа II в образе Вертумна (ок. 1590)

Жан-Шарль де Кастельбажак — первопроходец тренда

В моде цитирование искусства всегда будет намеком на творчество Жан-Шарля де Кастельбажака, ставшего одним из первопроходцев коллабораций с миром современного искусства.

Весной 2018 года видим на подиуме принты под Уорхола? Так ведь еще в 1982-м настоящий, живой Энди Уорхол позировал в пиджаке от де Кастельбажака, а два года спустя дизайнером было показано платье в виде банки супа Campbells. Репродукция контурных человечков Кита Харинга использовалась в коллекции Coach прошлой осенью? Кого этим удивишь: образец приглашения на показ де Кастельбажака в 1990 году нарисовал сам Кит Харинг. Тогда еще не было электронной почты, и утвержденный вариант пришел маркизу письмом после смерти звезды американской арт-сцены. К тому же Харинг приходил к нему выбрать жакет в подарок Мадонне: де Кастельбажак отдал его бесплатно, и тогда художник расписал для него две огромные вазы. Мэпплторп? Он снимал показ де Кастельбажака, когда еще был малоизвестен. Малевич? Коллекция осень-зима 1992/1993 года. Синди Шерман? У них тоже была совместная работа. И ведь еще неизвестно, кто победил бы в баттле за лучшее платье в стиле поп-арт: этот пожилой, но божественный маркиз или кто-то из молодых. В прошлом году Жан-Шарль де Кастельбажак и вовсе украсил фреской терминал Sud парижского аэропорта Орли.

Кит Харинг и Энди Уорхол, 1987 г.

Ультрафиолет, Сальвадор Дали, Энди Уорхол, Кит Харинг

Движение по магистрали «мода — искусство» идет в обоих направлениях. Дизайнер в наши дни не только сам выступает в роли художника, но и может популяризировать живописцев. Хороший тому пример — Гоша Рубчинский. Он, с одной стороны, обращался к наследию широко известных Малевича и Родченко, а с другой — использовал для принтов картины Тимура Новикова из серии «Горизонты» в капсульной коллекции 2015 года, а также репродукцию картины Эрика Булатова на показе коллекции осень-зима — 2018.

«Я хотел вернуться к тому, с чего начал», — так прокомментировал свое возвращение к обложкам New Order Раф Симонс, который прежде говорил, что не собирается цитировать себя. Что такое современность и анахронизм? Об этом задумывался Николя Гескьер у расшитых золотом кафтанов времен последних Людовиков в галерее костюма Метрополитен-музея. Мысли превратились в коллекцию, в которой кафтаны сочетаются с кроссовками. Обратиться к миру искусства для моды сегодня — то же самое, что по-гамлетовски «повернуть глаза зрачками в душу». То есть прежде всего дизайнер смотрит на себя самого, а потом — на наше время.