Ведущая рубрики «КиноБизнес изнутри» Рената Пиотровски поговорила со сценаристом Андреем Золотаревым о любви к ситкомам и процедурным драмам, работе над сериалом «13-я клиническая» и… суперсиле.
Штрафы приходят на Христофоровича
На самом деле, у меня отчество не Христофорович, а Христофович, это очень сложно, потому что я переделываю все свои документы — во всех базах я числюсь то как Христофович, то как Христофорович, и из-за этого у меня все время безумные сложности с судебными приставами, с налоговой. Любые штрафы, кстати, приходят на Христофоровича. Это долгая и сложная история: моя мама родилась в Австрии, а папа — в Индии. Предполагаю, что мама переживала, что если станет известно, что папа мой — не гражданин блока СССР, то, возможно, у меня в будущем будут какие-то проблемы. Они не жили вместе, но поскольку вокруг все знали, что у нее была связь с иностранцем, мама выбрала первую попавшуюся дружественную страну — Болгарию — и первое попавшееся имя отца — Христоф. Поэтому у меня просто фейковое отчество! А папу вообще-то зовут Кришан.
Поступил на богословский
В семинарии я не учился — эти подробности кто-то досочинил и дописал. Был когда-то большой коммерческий вуз — Университет Натальи Нестеровой, знаменит он был тем, что там было великое множество разных факультетов — от романо-германской филологии до режиссерского, там же был и богословский факультет. На тот момент (да и сейчас) меня это безумно интересовало, хотя по мировоззрению я ближе к агностикам, поэтому я поступил на богословский. А через год перевелся на режиссерский.
«Служба спасения»
В 18 лет я служил в «Службе спасения», потому что это было единственное место, где можно было работать сутки через трое и совмещать это с очным обучением. У меня была смешная должность: я занимался документированием и предварительным следствием. В мою смену случился «Норд-Ост», моя база была максимально близко к этой локации, буквально в километре, и мой экипаж был там первым.
«Чрезвычайное происшествие»
Когда вдруг прилетело предложение поработать на НТВ в «Чрезвычайном происшествии», я к этому моменту уже два года отслужил в «Службе спасения» и был готов попробовать что-то новое. «ЧП» — это огромный механизм, а не один блок: есть ребята, которые занимаются созданием фильмов, есть те, кто делает новостную часть. Я занимался новостями, это была моя зона ответственности, и это real — то, что происходит здесь и сейчас. Поначалу, когда я только пришел, это были ночные дежурства: ездишь ночью и собираешь, где кого зарезали и обидели, возвращаешься и утром это выдаешь: вот такая была ночка. Историй для сценариев — масса! (Смеется.)
Ремеслу научиться можно
Научиться быть сценаристом можно, вопрос — до какой степени. Есть ремесленный момент — и это без малого процентов 70, а есть творческая часть, и вот она находится за горизонтом событий. Ремеслу научиться можно, как это технически делается, можно обучаться приемам, можно понять структуру, но все эти инструменты, к сожалению, не рассказывают, как писать. Эти инструменты дают возможность только оценить уже написанное. Ты что-то делаешь — и можешь ревизию сделать с помощью этих инструментов, посмотреть, правильно ты сделал или неправильно. А талант никто за партой не выдает. Я со студентами общаюсь, и я не могу по абитуриенту понять, будет он писать или не будет писать.
Персонаж разговаривает сам
Правильно придуманный персонаж разговаривает сам, ему не надо говорить, что говорить. Если ты придумал персонажа и ставишь его в ситуацию, он начинает действовать так, как только он может действовать. Если тебя это не устраивает, значит, ставь его как автор в другую ситуацию. Но нельзя его заставлять делать то, чего он не хочет делать, иначе он будет неорганичен.
