Культура

Шоубиз с Липой Тетерич: интервью с клипмейкером и режиссером Алексеем Голубевым

10 сентября 2020

Олимпиада Тетерич
телеведущая

Мы прекрасно знаем, как в светской тусовке принято относиться к российскому шоубизу. Со снобизмом — мягко сказано, ведь у нас любят говорить: «Я слушаю музыку, но только не русскую!». Именно поэтому мы с телеведущей Олимпиадой Тетерич решили сделать рубрику, которая докажет: шоубиз в нашей стране может быть разным, как и его герои. Сегодня с Липой беседует Алексей Голубев — режиссер, продюсер и клипмейкер, автор более 300 музыкальных клипов — в том числе для Полины Гагариной, Димы Билана и Валерии.

Режиссура — это зрелость

Режиссура — это как спорт. Если ты успокоишься и решишь, что ты крутой — ты тут же проиграешь. Если не будешь постоянно «разминаться», ты никогда не сделаешь большую работу. Но и когда ты делаешь большую работу, она может не сработать. Главное на площадке — не быть диктатором. Я в своем творчестве всегда прислушиваюсь и к молодежи, и к старшим: когда замыкаешься на каких-то своих ощущениях, ты в итоге можешь очень сильно ошибаться. А еще режиссура — это зрелость. И когда мне предлагали снимать полнометражные фильмы, я долго отказывался — потому что решил пойти длинным путем.

Приходится влюбляться

Кто-то считает, что с артистами дружить нельзя, кто-то — что можно и нужно. Я не могу сказать, что я со всеми дружу. Но я уважаю каждого, уважаю труд каждого человека, музыку, которую он делает. Мало того, мне приходится влюбляться в людей, чтобы это все прожить, «жить» человеком, чтобы придумать его образ. Помню, как мы создавали и меняли образ Полины Гагариной перед «Евровидением» — я ей делал первое шоу в «Крокусе», где мы провели ее по линии такой дивы из бродвейского мюзикла. И она сейчас продолжает развивать этот образ, чему я рад. Как вообще у меня родилась эта идея? Исхаков показал мне ее фотографию — почти без грима, в белой маечке, но настолько она была там настоящая. Не та женщина, которая ходила по мужчинам в предыдущих своих клипах, а беззащитная душа, когда женщина доверяет своему мужчине, она перед ним немножко застенчивая, но в то же время загадочная. И именно это я постарался вытащить. За это зацепился.

Музыку я не люблю

Музыку я не люблю — я ей живу! (Смеется.) А если взять, к примеру, мой личный плейлист, то у меня там совершенно другие песни. Например, я сейчас вернулся к старым своим интересам, подсел на ирландскую попсу вроде The Corrs.

Просто коробка никому не интересна

Егор Крид очень похож на моего сына по своему внутреннему состоянию, темпераменту. Поэтому, наверное, я к нему отношусь как старший брат. Помню, как в 2017-м, когда я ставил Big Love Show, он перед публикой в 18 тысяч человек, ни о чем заранее не договариваясь со мной, сказал: «Алексей Голубев будет ставить мое шоу, через месяц увидимся!» Я, с одной стороны, не понял, но с другой, получил мощный стимул. И я сделал шоу, перевернув вообще все. Убрал сцену в «Крокусе» и сделал стадион. Даже Роман Грачев, генеральный директор «Крокуса», удивлялся: «Голубев, почему я позволяю тебе это делать?» «Потому что ты хочешь, чтобы в твоем зале были лучшие программы. Мы должны чем-то удивлять, просто коробка никому не интересна».

Леша, запомни одну вещь

Моя бабушка, когда мне было лет, наверное, 13-14, сказала: «Леша, запомни одну вещь. Между женщинами надо лавировать. Аккуратно, спокойно идти и не ввязываться ни в какие авантюры». И я не ввязываюсь, я делаю свою работу. Я дружу со всеми радиостанциями, со всеми телеканалами. Бывают, конечно, сложности с кем-то в процессе работы, но люди все равно в итоге понимают, кто где был прав, а кто виноват. Время покажет, и все встанет на свои места. Мы живем в таком быстром мире, время летит незаметно — и нет смысла тратить его на выяснения: кто прав, а кто виноват, одноклассники уже уходят. Надо просто хорошо делать свою работу. Я уважаю людей, этому я научился с детства в моем городе, в Алма-Ате: уважай старших и уважай женщин.

Душевное состояние артиста

Если на съемках я буду орать на артиста, я не получу нужного результата. Для меня важно не только, чтобы человек просто хорошо выглядел, но и его душевное состояние. Ведь артист всегда, приезжая на площадку, сомневается, получится ли у него что-то сделать или нет, он понимает, что все сфокусировано на нем — и это гиперответственность. Даже если это суперзвезда. Кстати, вот Филипп Киркоров, например, меня по-настоящему сильно удивил своей выдержкой и включением. Мы снимали «Новый год на Первом», было очень много роликов, человек прилетел после какого-то пятого-шестого концерта сразу на площадку. Я всегда перед съемками захожу, общаюсь с артистами — и вот я вижу, что он просто лежит, белого цвета, он устал. У него открывается только один глаз, когда он со мной здоровается. Но когда я говорю: «Приготовились, камера!» — он отрабатывает на все 100% — и снова закрывает глаза. Это профессионализм. Кстати, совсем недавно я снимал работу с его участием — и он пошел на все авантюрные предложения с моей стороны и со стороны моей команды. Скоро увидите!

Раньше я лепил

Для вдохновения и новых идей я всегда слежу за мировым шоу-бизнесом. И у меня очень большой багаж — и кинематографический, и литературный. Любая вещь повторяется, если нам что-то понравилось, мы воссоздаем какие-то фрагменты из жизни, из увиденного — но это все равно у каждого проходит через какое-то сито. Мое сито — это сердце, я должен сначала почувствовать. Раньше я очень часто брал людей за руки, чтобы почувствовать энергетику человека, понять, в правильном ли он состоянии. И это бывает неловко: у меня были моменты, когда я трогал лицо, и это очень близкий контакт, я просто смотрел, как правильно поставить свет, чтобы все заработало. Возможно, это связано с тем, что раньше я лепил. Рисовать не умею, а лепить у меня получалось. У меня папа был очень талантливый человек, он не учился на художника, но делал потрясающие вещи. У него была мастерская в гараже: он создавал скульптуры и писал.

За 10 секунд

В молодости я был просто влюблен в рекламные ролики. Я даже снимал какие-то ролики в конце 90-х. Например, кадр с господином Ливановым — Шерлоком Холмсом: чай «Riston» (Элементарно). Я снял это за 10 секунд, за один дубль. Он принес с собой эту свою знаменитую шляпу и сказал: «Кто режиссер? Иди сюда! Покажи? Нормально. Все, я пошел».

Нужно идти в ногу со временем

Я за «Тик-Током» слежу достаточно давно, сейчас он реорганизовался, раньше это все было про музыку — и мои дети с 5-6-летнего возраста все это танцевали. У дочки там подписка с 2006-го! Не могу сказать, что вижу там что-то новое, все новое — хорошо забытое старое. Но иногда использую какие-то движения из «Тик-Тока» в клипах, какие-то склеечки, приколы, я за этим слежу, конечно. Нужно идти в ногу со временем.

Все через это пройдут

Что происходит с большим курсом разных мастерских ВГИКа и других институтов? Мало кто в дальнейшем идет по профессии. Люди сначала думают: мы сейчас всех победим, все старики, а мы молодые, мы их всех сделаем. А потом не справляются. Но говорить, что мы мельчаем в культуре, неправильно. Просто сейчас мы занимаем позицию взрослого: молодежь бесится и ищет свое место, а мы критикуем. Но и они придут потом к тому, с чего мы начинали. Я тоже думал, что «всех порву». И все через это пройдут. Слава Богу, я в какой-то момент был потрепан и воспитан разными большими режиссерами. У меня было достаточно долгосрочное сотрудничество с Егором Кончаловским, мы снимали несколько картин, где я выступал в качестве режиссера, креативного продюсера, сопродюсера. И этот опыт многое мне дал.

Заставляю детей читать

Я заставляю детей читать, старшую, например, сейчас уговорил читать «Войну и мир». Разобрал с ней героев, описал ей, как это было в то время, почему это стоит прочитать. Да я и себе сейчас пытаюсь вернуть нормальный русский язык с помощью Толстого. Потому что очень много мусора вокруг. И дело в общем богатстве словарного запаса, не в иностранных заимствованиях, они-то были всегда. Русский в принципе насыщался латинскими, германскими языками, тюркскими — у нас очень много тюркских слов. Я родился в Душанбе, у меня дед был главным инженером и строил Нурекскую и Рогунскую ГЭС, отец тоже там работал, а потом мы переехали в Алма-Ату, там жила семья моей бабушки со стороны мамы. Так что я учил казахский язык. Допустим, гостиница «Балчуг» — что это? Там рядом Болотная площадь, а по-татарски «балчуг» — это грязь, болото. Мне вообще интересны переселение народов, история России, история Евразии. Я сейчас как будто влюбился в страну заново. Недавно вот был на Байкале!

Господи, да нам это не нужно

Сейчас мы начинаем большую работу, сериал — историю про постапокалипсис: все люди умерли, и все начинается заново, возрождается. И во время подготовки я ответил для себя на многие вопросы. Что будет с человечеством? С человеком? Ведь мы можем разрушить все. Мало того, уже что-то рушится, мир меняется. Что было до пандемии? Люди находились в бесконечном круговороте удовлетворения собственных желаний, зарабатывали деньги и тратили их на какую-то ненужную одежду. А когда все это остановилось, люди вдруг поняли: «Господи, да нам это не нужно!» А у меня это началось немножко раньше, когда против России ввели санкции и я запаниковал: много детей, что-то нужно думать! Вспомнил, что у меня есть кусок земли на Можайском водохранилище — и мы стали эту землю потихонечку приводить в порядок. Я подумал: «Поеду возделывать землю и этим кормить своих детей. Ведь, по сути, человеку ничего не надо, кроме еды, сна, солнца».

На первом месте работа

С моей женой Машей мы по-настоящему встретились, когда нам было по 24 года. А вообще мы с ней учились в школе вместе: на выпускном я опоздал к своему классу и сел прямо за ней, фотография школьная есть! Когда мы с ней начали встречаться, я сразу сказал: «Ты должна понимать одну вещь: у меня на первом месте работа. Это то, чем я живу, и иначе я не смогу». У меня был выбор в свое время, я мог стать юристом, мог пойти в нефтянку, заняться газом, пойти по стопам деда, заниматься инженерными делами и так далее. У меня мозг по большей части математический, инженерный. Но нет: мне снились сны, как я снимаю. Еще в школе я написал сценарий для сигарет Rothmans, я это видел в очень ярких картинках. Я почему потом и «переплыл» в музыкальные клипы — близкий к рекламе жанр.

Елки и прогулки

Мегамозг — это Маша, все делает Маша. Знаю, что это ее осознанный выбор. Маша — мое надежное крепкое плечо. Она знает все. Я дома знаю только то, что принадлежит мне и моим каким-то делам. А мои задачи дома и обязанности — они все визуальные: заборы, посаженные елки и так далее. В этом плане я для себя открыл что-то новое как раз на карантине. И за карантин мы все в семье стали ближе. Дети все разные, разновозрастные, чтобы их всех собрать в кучу, раньше мы делали специальные выезды совместные в Европу на микроавтобусе. Может быть, я хотел бы владеть каким-нибудь спортивным автомобилем, но езжу на «Кадиллаке», зато все шестеро детей комфортно располагаются! (Смеется.) А теперь все «собрались» дома благодаря карантину. Еще на карантине я открыл для себя тренажер TRX. И ежедневные прогулки по лесу с собаками. У нас три кошки и две собаки: чихуахуа и хаски. И с хаски надо километры бегать! За полтора часа по лесу он 70 километров пробегает, настолько энергичный пес.

Здрасьте!

Одна дочка — художник. Сделала себе пирсинг, перекрасила волосы, решила набить татуировку — и мы разрешили. Она выбрала себе мастера, мы приехали к нему, а он говорит: «Ой, Алексей Константинович, здрасьте! Я у вас 20 лет назад снимался в рекламе». И он ей объяснил, почему не надо делать татуировку. Она к нам вышла и говорит: «Не буду делать». А вообще дети все побывали у меня на площадке: сын пересидел на коленях у большого количества звезд, у него и с Гафтом есть фотографии, и с Кончаловским… Но я не хочу их подталкивать к мысли о будущем в шоу-бизнесе. Это очень сложная сфера, и мне как будто было бы спокойнее, если бы у них была более стабильная жизнь. Дочка Алика пока рисует и собирается стать дизайнером одежды, поступила в школу художественную. У Арины, у старшей, отлично подвешен язык — ей бы в маркетинг или рекламу. А вообще у меня перед детьми есть чувство вины: вечно мало времени для них. И я благодарен карантину: мы смогли максимально побыть вместе.

Москва переоделась

Сегодня в Москве мне все очень нравится. Приятно, что город из такого рыночного состояния перешел в новое качество. Мы жили напротив Парка Горького, в котором стояли карусели, ходили пьяные мужики в кепках с золотыми зубами, были постоянные драки — а теперь это совершенно новое пространство, я каждое утро гонял там на велосипеде по 25 километров. Москва как будто переоделась во всех смыслах.

Я сделал балет таким, каким я хотел бы его смотреть

Я никогда в жизни не думал, что буду заниматься балетом. Но в кинематографе мы как будто потеряли свою самоидентичность. И иностранцы к нам относятся довольно настороженно — это политика. А когда я сделал с Евгением Плющенко и Яной Рудковской «Снежного Короля» и «Снежного Короля-2», был просто бум интереса иностранцев к нашему продукту! После работы над «Снежным Королем-2» я немножко отключился от ледовых шоу, и у меня появилась мысль, что дальше я хочу заниматься исключительно своими проектами. У меня есть мюзикл, который уже второй год играют в Санкт-Петербурге, и у меня есть балетная постановка — хореограф Иван Васильев. Мы сделали балет таким, какой я хотел бы смотреть. Смешал его с театром, с оперой и кино. Я не вмешиваюсь ни в «Щелкунчика», ни в «Лебединое озеро», я эти темы не трогаю и никого не раздражаю, мы написали свою музыку. Премьера была в Государственном Кремлевском дворце — и на следующий день мне позвонили восемь прокатчиков-иностранцев: Лондон, Париж, Бухарест, Милан, Нью-Йорк… К сожалению, в следующем году, не в этом, но мы едем. И сейчас я работаю над новой балетной постановкой — она еще более сложная, чем «Дракула», но в то же время простая для гастролей. Здесь, наверное, какой-то симбиоз моего кинематографического опыта и опыта шоу.

Боюсь выходить из себя

Иногда я выхожу из себя. Я такой, наверное, самый русский-русский человек. Я спокоен, пока меня не тронули. Как только меня тронули, всем конец. Я очень боюсь, когда это состояние приходит, вспоминая какие-то школьные драки, мы же росли в 90-е годы. И я знаю: нельзя выходить из себя — и умею сохранять баланс. Для меня важно, чтобы мои близкие были счастливы. Тогда я спокоен и могу думать и работать.

С Арбениной я творю

Она мне доверяет. Я люблю ее слог, я люблю ее русский язык. Я предложил ей экранизировать ее истории. Пусть это не будет коммерческим проектом, но мы потихонечку эти короткометражные истории будем приводить в жизнь своими силами. Я уже написал пару сценариев. Например, историю про девочку, которую никто не замечал. Она находится в социуме, среди своих друзей, своих сверстников, которые вроде бы с ней дружат, но это такое публичное одиночество: она не получает от контактов того, чего хочет. И сама ее смерть в финале — не смерть, это все ее поток мыслей. Когда она падает в воду, мир замирает. Тексты Арбениной — жизненные, резкие, точечно колющие. И хочется, чтобы это имело еще какую-то другую форму.

К каждому свой подход

У меня к каждому артисту свой подход. Пришла Зара и предложила сделать ей шоу. Я послушал репертуар, подумал и предложил: «Давай мы пойдем по пути прямому. Ты — восточная женщина, которая любит Россию и исполняет романсы». И выстроил вокруг нее целую систему — от гусар до современности, и эта штука сработала, пошли заказы на концерты. Восточная женщина с русской душой — и все. Главное, суметь «сформулировать» артиста.

Хочу перейти Атлантику

Наверное, это странно, но у меня все хорошо. Я принимаю жизнь такой, какая она есть, со всеми ее гранями, подводными камнями, водой, снегом и так далее. Не то чтобы я плыву по течению, мне приходится грести, и очень сильно, много всяких нехороших вокруг ветров. Но у меня появилось первый раз, наверное, за все мои 42 года понимание моего идеального личного отдыха. В прошлом году я получил права шкипера: управляю яхтой и катамараном. Сначала мне нужно было получить права, чтобы управлять 15-сильным мотором на Можайском водохранилище, с этого все началось. Мне нравится вода, мне нравятся речки. А теперь я хочу большую воду. Я к этому шел полгода: изучал литературу, учился, получил теоретические права, потом практиковался. Я сдавал на права на 24-футовую лодку, но не могу уходить более чем на 50 миль от берега. У меня уже было море, гроза, нас выбрасывало на берег… А теперь я хочу перейти Атлантику. Пока что для практики с сыном прошли Хорватию — погуляли по островам, по городам.

Кто счастлив на своем месте

А еще моя мечта — Сибирь. Благодаря роликам, которые я снимал для Универсиады в Красноярске, я потихонечку изучил эту местность сибирскую. В этом году у меня Байкал был, в следующем году — Дальний Восток. На корабле можно обходить острова, посетить Якутию, Север. Так я влюбился в Россию по-новому. Я увидел то, чего мы не видим здесь, в Центральной России. Я, наверное, даже хотел бы снять фильм о народах России. Про тех, кто счастлив на своем месте.

Генеральный продюсер проекта: Аниса Ашику
Фото: Вова Поло
Благодарим ресторан O2 Lounge за помощь в проведении съемки