На фоне расистского скандала российский дизайнер Ульяна Сергеенко презентовала кутюрную коллекцию в рамках Недели высокой моды в Париже.
В новом сезоне Сергеенко отказалась от традиционного показа, представив модели весенне-летней коллекции на манекенах.
Презентации предшествовал громкий скандал — по наивности или недомыслию, подруга дизайнера Мирослава Дума выложила в социальной сети интимную записку Сергеенко, в которой та, цитируя песню Канье Уэста и Джея-Зи, написала «To my niggas in Paris», что можно перевести как «Моим ниггерам в Париже». Очевидно, что Ульяна имела в виду какую-то шутку, которая не должна была стать достоянием общественности, однако фраза была обнародована, и разразился скандал. Пользователи «Инстаграм* (*Meta Platforms Inc. (Facebook, Instagram) — организация, деятельность которой признана экстремистской, запрещена на территории Российской Федерации)», в том числе Наоми Кэмпбелл, возмутились расистскому, на их взгляд, высказыванию и осудили дизайнера.
Истерия достигла апогея, когда Сергеенко засыпали оскорблениями и угрозами («Умри, белая дрянь» — лишь одно из многих и далеко не самое радикальное). Ее обвиняют в расизме, в желании поставить «белых» в привилегированное положение, да просто в глупости, наконец. Сергеенко не стала отмалчиваться и, как водится, принесла извинения всем, кого задели ее слова, а заодно ответила хейтерам: «Я никогда не делила людей на „черных“ и „белых“. И, к слову, Канье Уэст один из моих любимых исполнителей. Да, мы иногда называем друг друга словом на букву Н, но лишь для того, чтобы выглядеть, как эти крутые парни, которые об этом поют». Впрочем, вскоре пост был удален, однако скандал, очевидно, будет иметь последствия для всех его фигурантов: так, например, Мирослава Дума была исключена из совета директоров англоязычного ресурса для мам The Tot, поскольку — цитируем — «расизм недопустим в любой форме, случайной или преднамеренной».
Как бы то ни было, презентация состоялась, а модный дом Ulyana Sergeenko напомнил о себе публике — учитывая отсутствие показа, возможно, команда бренда даже решила, что «черный пиар — тоже пиар». Коллекция, представленная модным редакторам и байерам, в этом сезоне вновь была наполнена историческими отсылками и аллюзиями. Вышивки на платьях напоминали росписи по фарфору, а сами силуэты, казалось, были заимствованы из театральных костюмерных или музейных архивов, настолько дословно они реинкарнировали «дворянский» стиль. Изящные пальто были декорированы белой норкой, корсажи и баски — фактурными цветочными узорами и аппликациями, рукава и подолы — объемными драпировками, кружевом и разноцветным бисером. Образ кисейной или «тургеневской» барышни дополняли ажурные митенки, атласные ридикюли и вечерние сумочки, «сотканные» наподобие кольчуги из металлических звеньев или украшенные шелковой бахромой.
