Новый выпуск модного приложения New York Magazine — The Cut — посвящен последнему десятилетию. Неудивительно, что на обложке — одна из главных героинь 2010-х Ким Кардашьян. В откровенном интервью реалити-звезда рассказала о феномене своего успеха, а также поделилась соображениями о воспитании детей и гармоничных отношениях с мужем.
Фото: Ruven Afanador for New York Magazine
Самая известная из клана Кардашьян, 39-летняя Ким — успешная телеперсона, предпринимательница и мама четырех детей — вспоминает, какой для нее была уходящая декада.
О своем 30-летии, «лубутенах» и стиле на заре 2010-х
«Я помню, как это было. Мы тогда снимали реалити-шоу “Ким и Кортни покоряют Нью-Йорк”. Я была одинока. На мое 30-летие мы собирались поехать в Вегас и хорошенько там оторваться. Мои сестры купили мне усыпанные кристаллами “лубутены”, о которых я мечтала и на которые никогда бы не смогла потратить столько денег. Я надела серебряное платье без бретелек, распустила волосы, и мы отжигали всю ночь в клубе в Лас-Вегасе.
Кому-то это может показаться забавным, но я разделяю свой жизненный путь на различные периоды, в том числе — период гламура. В начале 2010-х я всегда была на “лубутенах”. У меня были длинные, уложенные волнами волосы, разделенные пробором посередине. Мы с сестрами все делали вместе — носили обтягивающие леопардовые платья, наряды от Hervé Léger. А потом я стала как бы расти над этим. Я не знала, кто такая Карин Ройтфельд! Я ничего этого не знала вплоть до 2012, 2013 года, пока не познакомилась с Канье».
О своем статусе секс-символа
«Это не так-то просто. И я точно вижу, что своим поведением навлекла на себя определенный негатив. Самый вопиющий — это ограбление [в Париже]. Я слишком жаждала внимания, освещала каждый свой шаг в социальных сетях. Но мне нравится моя жизнь. Кто-то недавно спросил меня: “Каково это быть тобой?” Это потрясающе!»
Об отношениях с Канье Уэстом
«Самое главное, что в наших отношениях по-прежнему много веселья. Я считаю, что это нормально — порой не понимать друг друга, не испытывать все время одни и те же эмоции. Куда важнее — как мы растем и какие уроки извлекаем из собственного опыта. Необходимо оставлять друг другу немного личного пространства и времени, чтобы осознать все это».
О выборе между славой и богатством
«Если бы мне предложили на выбор — слава или богатство, я бы предпочла последнее. Популярность — это про постоянную тяжелую работу и зарабатывание денег. Но я никогда не боялась работы. Я работала на протяжении всего обучения в средней школе и очень этим гордилась. Я никогда не искала легких путей и бесплатных билетов. Да, мы выросли в привилегированной семье, но на нас это никогда не влияло».
О своей первой съемке для Chanel и «украденном успехе»
«Я рассказывала вам про Chanel? Не верю, что делюсь этой историей. В общем, я собиралась на свой первый Met Gala. Карин Ройтфельд предложила: “У меня есть для тебя одна идея: ты хотела бы сняться для CR Book? Я вижу тебя на обложке. Я хочу, чтобы Карл Лагерфельд снимал, а Рикардо Тиши выступил арт-директором”. У меня — той, которую никогда не принимали в мире моды, буквально отвисла челюсть. Я еду в Париж. Мама прилетает вместе со мной. И вот я здесь, идет примерка. Оливье Рустен присылает мне любимый торт — он знает, что я беременна. Я его ем, чувствуя себя поросенком, и тут входит Карл. Когда я рассказала одной из своих подруг, что за съемка мне предстоит, она сказала, что мне обязательно подарят сумку Chanel — мол, он всегда так делает со своими моделями, особенно если это первая совместная работа. И все время, что я была в Париже, она меня спрашивала — ну что, что за сумка? Уже девять вечера, съемка близится к концу. Неужели это миф? И тут входит моя мама — легинсы Chanel, сапоги Chanel, блейзер, водолазка — все Chanel. И как вишенка — серьги Chanel из 80-х годов. Карл прерывает съемку. “Бог мой, вы ее мать? Я помню эту куртку и эти перчатки! Я сделал эти серьги!”. У них случилась любовь с первого взгляда, а я чувствовала себя третьей лишней. Помню, писала сестрам: “Мама крадет мой успех”. И вот, наконец, все заканчивается, и Карл выходит, что-то пряча за спиной. Первая мысль: “СУМКААА!” Я думаю: я буду беречь ее всю жизнь, я беременна, я передам ее своей дочери. А он вдруг: “Ким, это была прекрасная работа, спасибо тебе большое, но, Крис, это тебе”. И отдает гребаную сумку моей маме! А это клатч Lego Bag, таких было выпущено всего несколько штук, и все — не для продажи. Я ушла в ванную и начала плакать. Бог мой, она украла всю мою жизнь!»
О движении Me Too как культуре запрета
«Я не хотела бы говорить за людей, подвергшихся сексуальному насилию, поскольку сама с этим никогда не сталкивалась, но мне кажется, что движение Me Too превращается в культуру запрета. Для многих людей найти любовь на рабочем месте было единственным шансом устроить свою судьбу. Многие друзья моих родителей женились на своих секретарях, и эти пары вместе уже 40 лет, воспитывают детей. А теперь на это смотрят так: «О, как ты мог?!» Главу McDonald’s уволили из-за согласованных отношений с его подчиненной. Когда я думаю о том, как все изменилось, это немного сбивает меня с толку».
О гендерных установках своих детей
«Те вещи, к которым они тяготеют, очень традиционны. Я стараюсь не давить на них, учу их самим принимать любые решения. Поддерживаю их порывы, вне зависимости от того, что они хотят примерить или во что поиграть. В этом вопросе я очень открыта. Но, с другой стороны, я никогда не сталкивалась с этим лично — за исключением, разве что, Кейтлин (Брюс Дженнер, отчим Ким — Прим.) и тех историй, которые она рассказывала о своем детстве. Ее переход, полагаю, был важным событием уходящего десятилетия. Мы получили множество писем и сообщений от людей, переживших нечто подобное. И это был момент, когда я вдруг почувствовала — вау, я горжусь нашим шоу».
